Митрополит Сурожский Антоний (в миру Андрей Борисович Блум) родился 19 июня (6 июня) 1914 года в Лозанне, в семье сотрудника российской дипломатической службы (у отца были шотландские корни), по материнской линии — племянник знаменитого композитора Александра Скрябина. Детство Андрея прошло в Персии, где его отец был консулом. После революции в России семья была вынуждена эмигрировать из страны, несколько лет скиталась по Европе, и в 1923 году поселилась в Париже.
В 14-летнем возрасте Андрей прочел Евангелие и обратился ко Христу, состоял активным членом РСХД (Русское студенческое христианское движение), был прихожанином Трехсвятительского подворья в Париже.
В 1931 году был посвящен в стихарь для служения в храме Трехсвятительского подворья, единственного тогда храма Московского Патриархата в Париже.
По завершении курса школы поступил в Сорбонну и окончил там биологический и медицинский факультеты (1938).
10 сентября 1939 года тайно принял монашеские обеты и отправился на фронт в качестве армейского хирурга (1939—1940), затем работал врачом в Париже. Во время оккупации Франции участвовал в движении Французского сопротивления, был врачом в антифашистском подполье.
17 апреля 1943 года был пострижен в мантию с именем Антоний в честь преподобного Антония Киево-Печерского. Постриг совершал настоятель Подворья и духовник постригаемого архимандрит Афанасий (Нечаев). Работал врачом вплоть до 27 октября 1948 года, когда митрополит Серафим (Лукьянов) рукоположил его во иеродиакона.
14 ноября 1948 года митрополитом Серафимом (Лукьяновым) рукоположен во иеромонаха и направлен в Великобританию в качестве духовного руководителя англо-православного Содружества святого Албания и преподобного Сергия (1948—1950).
С 1 сентября 1950 года — настоятель патриаршего храма святого апостола Филиппа и преподобного Сергия в Лондоне.
7 января 1954 года возведен в сан игумена. 9 мая 1956 года возведен в сан архимандрита.
В декабре этого же года назначен настоятелем патриаршего храма Успения Божией Матери и Всех святых в Лондоне. На должности настоятеля данного храма, впоследствии кафедрального собора, он оставлялся до своей кончины.
29 ноября 1957 года — наречен, а 30 ноября 1957 года в Лондоне хиротонисан во епископа Сергиевского, викария Западно-Европейского экзархата Московского Патриархата с местопребыванием в Лондоне.
В 1958 году был участником богословских собеседований между делегациями Православных Церквей и представителями Англиканской Церкви.
В 1961 году в составе делегации Русской Православной Церкви участвовал в работе съезда Всемирного совета церквей (ВСЦ) в Нью-Дели.
В 1962 году возведен в сан архиепископа с поручением окормления русских православных приходов в Великобритании и Ирландии во главе учрежденной 10 октября 1962 года Сурожской епархии РПЦ в Великобритании. Его проповеди привлекли в лоно Православной Церкви сотни англичан.
В 1963 году — член делегации Русской Православной Церкви на праздновании 1000-летия православного монашества на Афоне.
3 декабря 1965 года возведен в сан митрополита и назначен Патриаршим экзархом Западной Европы.
В 1968 году в составе делегации Русской Православной Церкви участвовал в работе съезда Всемирного совета церквей (ВСЦ) в Упсале.
С 1968 по 1975 года — член Центрального комитета ВСЦ.
Участник Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года.
В 1972—1973 годы — читал лекции в Кембриджском университете.
31 января 1983 года Совет Московской духовной академии присудил митрополиту Антонию степень доктора богословия honoris causa за совокупность его научно-богословских и проповеднических трудов, публикуемых с 1948 года в «Журнале Московской Патриархии» и в других изданиях. 3 февраля в Актовом зале МДА состоялось торжественное вручение докторского креста и диплома ученой степени доктора богословия. Было отмечено, что за 34 года пастырского служения он прочитал в инославных общинах, храмах, студенческих и иных группах свыше 10 тысяч лекций.
Часто выступал на Британском радио и телевидении. Неоднократно приезжал в СССР, где активно проповедовал, участвовал в собраниях единомышленников на квартирах.
На Поместном Соборе Русской Православной Церкви в июне 1990 года был предварительно выдвинут в качестве дополнительного кандидата на Патриарший престол; кандидатура была отведена председательствовавшим в первый день Собора митрополитом Филаретом (Денисенко) ввиду того, что у предложенного кандидата не было советского гражданства (что было требованием Устава к кандидату в Патриархи). Был председателем счетной комиссии на Соборе, избравшем митрополита Ленинградского Алексия (Ридигера).
За годы своего служения в Великобритании трудами митрополита Антония на основе единственного небольшого русского прихода в Лондоне образовалась целая епархия. В епархии читались лекции, проводились ежегодные приходские собрания, общеепархиальные съезды и собрания духовенства. Митрополит Антоний активно участвовал в церковной и общественной жизни и пользовался известностью в разных странах.
После смерти в 1999 году митрополита Леонтия (Бондаря) был старейшим по хиротонии епископом Русской Православной Церкви.
В начале 2003 года перенес хирургическую операцию, после чего 1 февраля 2003 года подал прошение об уходе на покой по состоянию здоровья, а 30 июля 2003 года постановлением Священного Синода РПЦ освобожден от управления Сурожской епархией и уволен на покой.
Скончался 4 августа 2003 года в Лондоне в хосписе около 19 часов по Москве. Отпевание состоялось 13 августа в Лондонском кафедральном соборе Успения Пресвятой Богородицы и Всех Святых. Возглавил отпевание Митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев). Похоронен на Бромптонском кладбище в Лондоне.
Митрополит Антоний Сурожский. О войне.
Я призываю всех вас, перед лицом всего того, что сейчас совершается в мире, снова посмотреть на то, каково же наше стояние христианское, где наше место на этом разрыве ткани, где льется кровь, слезы, ужас, — и понять, что наше место на кресте, а не только у креста.
Снова на многоскорбной, страдальческой нашей человеческой земле чаша гнева, чаша скорби, чаша страдания человеческого доходит до краев и снова переливается через край. И мы не можем оставаться безучастными к той скорби, которая сейчас охватывает тысячи и тысячи, миллионы людей. Перед нашей христианской совестью снова встает страшно, требовательно слово Божие или, вернее, образ Самого Христа, Который стал человеком, Который вошел в наш мир, Который приобщился не славе и не добродетели, а стал братом и угнетенных, и грешников.
Солидарность Бога с человеком не разорвала Его солидарности с Отцом; и здесь перед нами образ, который нам так трудно воспринять и который еще труднее осуществить: образ Того, Который захотел быть единым и с правыми, и с виноватыми, Который всех охватил единой любовью, любовью крестной скорби по отношению к одним и любовью радости и — снова — жертвы крестной по отношению к другим. Сейчас в сознании многих людей встает образ гнева, и в этом образе выбираются одни и исключаются другие, в этом переживании правды, сочувствия и сострадания сердца человеческие выбирают одних и проклинают других. И это не путь Христов и не наш путь, наш путь в том, чтобы одной любовью, в сознании и в переживании ужаса, охватить и тех, и других, обнять — не сочувствием, а состраданием, не соглашенчеством, а сознанием того ужаса, перед которым стоит неправда, и перед крестом, перед которым стоит правда.
И я призываю всех вас, перед лицом всего того, что сейчас совершается в мире, снова посмотреть на то, каково же наше стояние христианское, где наше место на этом разрыве ткани, где льется кровь, слезы, ужас, — и понять, что наше место на кресте, а не только у креста.
Часто думается: что мы можем сделать? Сердце разрывается любовью к одним и сочувствием к другим: что мы можем сделать, когда мы бессильны, безмолвны, бесправны? Мы можем стать перед Господом в молитве, в той молитве, о которой говорил старец Силуан, что молиться за мир — это кровь проливать. Не в той легкой молитве, которую мы возносим из успокоенности нашей, а в молитве, которая рвется к небу из бессонных ночей, в молитве, которая не дает покоя, в молитве, которая рождается от ужаса сострадания, в молитве, которая не дает нам уже жить ничтожностью, пустяками нашей жизни, в молитве, которая требует от нас, чтобы мы наконец поняли, что жизнь глубока и что мы постоянно мечемся недостойно нашей жизни, недостойно себя, недостойно Бога, недостойно той скорби и той радости, той крестной муки и той славы Воскресения, которые постоянно чередуются и переплетаются на нашей земле.
Недостаточно слегка посочувствовать, недостаточно говорить о том, что «мы ничего сделать не можем»: если бы мы стали в такой молитве, если такое наше состраданье исключило бы из нашей жизни все то, что слишком мелко для того, чтобы стать перед лицом ужаса земли, то мы стали бы людьми, достойными Христа, и тогда, может быть, наша молитва тоже вознеслась бы, как пламя сожигающее и просвещающее, тогда, может быть, вокруг нас не было бы той косности, того безразличия, той ненависти, которые вокруг нас живут и процветают, потому что мы ничему злому помехой не являемся там, где мы есть. Перед лицом того, что делается, перед Крестом, перед смертью, перед душевной агонией людей произнесем суд над мелкостью, ничтожностью нашей жизни — и тогда мы что-то сможем сделать: молитвой, образом нашей жизни и, может быть, даже чем-нибудь более смелым и более творческим.
Но будем помнить, что Христос не выбирал; Христос умирал, потому что гонимы праведники и потому что погибают грешники. Вот в этом двойном единстве с людьми, которые вокруг нас, в этом двойном единстве с праведником и с грешником будем молиться о спасении того и другого, о милости Божией, о том, чтобы слепые прозрели, чтобы правда водворилась, но не суд, а правда, которая ведет к любви, к торжеству единства, к победе Божией. Аминь!
Август 1968 г.
